Бывший главный тренер донецкого “Шахтера” дал “Футбол 24” разгромное интервью о “голодоморе в человеческих сердцах”. Это тот случай, когда футбол в разговоре отходит на второй план.
Мы звонили Валерию Яремченко с намерением записать интервью, но на совершенно другую тему. В конце наша беседа неожиданно изменила направление и заслуженный тренер Украины начал о наболевшем. Ваш автор практически не вставлял своих «пять копеек» в монолог собеседника. Катастрофа, которая постигла Донбасс, и «каша» в головах его земляков не дают Валерию Ивановичу покоя ни днем, ни ночью. Поэтому сегодня – о них. Другая часть интервью экс-наставника «Шахтера» выйдет на следующей неделе.
* * *
Я не знаю, как мы будем жить дальше… Это вы в Киеве себя нормально чувствуете. Я ездил в Запорожье – там люди ходят в рестораны. Правда, и донецкие ходят, но только солдаты. Донецк сейчас опустел. Город, правда, чист. Есть только одна возможность трудоустроиться – пойти дворником. Вечером на улицах людей нет, все ходят перебежками.
У меня там дом остался, дача, поэтому иногда езжу. Но, если честно, не хочу туда ехать – это сейчас не мой город, хотя всю жизнь прожил там. Вижу, что многие люди в Донецке не хотят понимать ситуацию, многие думают, что Россия им сделает рай. А некоторые просто не хотят признаться, что обмануты. Те же, у кого были деньги и было куда уехать – уехали. Остались те, у которых денег нет и они работают, где получится. Я вот двух знакомых встретил в Донецке – оба не работают. Безработица… Вся инфраструктура, все заводы, предприятия – остановились.
Понимаете, там не за что покупать. Ой… (Вздыхает.) Все магазины – в рублях. Донецк – это украинский город? Украинский. А почему там российские деньги ходят? Где наши юристы?! Какая другая страна имеет иностранную валюту? Российские деньги там циркулируют, российские продукты. А приезжают в украинские зоны и скупаются – берут украинские товары и везут туда. Это если деньги есть. Потому преимущественно, повторюсь, остались те, у кого денег нет.
Я встретил там Звягинцева (защитник «Шахтера» 70-х, затем – инспектор ФФУ – прим. «Футбол 24»). Он работает в городской федерации футбола. Я спрашиваю: «И что ты проводишь?» «Чемпионат Донецка», – отвечает. Его тоже можно понять – у него нет других вариантов. Где у него была дача – стоят войска. Куда ему ехать? И как его можно осуждать?
Вот сейчас критикуют футболистов, которые едут в Россию… Вы знаете: я – патриот Украины. Но послушайте меня. С одной стороны, учитывая войну с Россией, можно было бы и не ехать туда. А с другой стороны – Селезнев, например. Ему осталось два – максимум три года, чтобы играть в футбол. Футболисты – высокооплачиваемые люди. За эти два года он может заработать себе на 5-10 лет вперед, потому что потом потеряет эту профессию, любимую работу. Если не поедет и еще два года посидит здесь, то потеряет и профессию, и заработок.
В Украине сейчас от силы есть 3-4 команды, которые могут играть. Футбол у нас держится на честном слове. Если бы не закрывать глаза, то 80 процентов клубов нужно закрыть, потому что они не выполняют контрактные обязанности. В мире за такое просто-напросто анулируют команды. У нас пока все держится, но об этом уже знают и ФИФА, и УЕФА.
В Киеве еще ходят на футбол, чего не скажешь о других городах. Исчез зрительский интерес, а это – основной показатель. Нужно продержаться, пережить этот период, но я не вижу большой перспективы. Много молодых футболистов уже уехали в другие страны. Тот же Селезнев уехал не потому, что не хочет играть в Украине. Просто он жил по одним законам, а стали совсем другие. Жертвовать собой в 30 лет Евгений не хочет.
Сабо: Прошу всех украинских футболистов, не едьте служить в лоно врага
Я бы хотел ответить Сабо. Пусть возьмет Селезнева на работу и платит ему такую зарплату, какую получает на телевидении. Патриот нашелся! Патриоты не те, которые в Киеве сидят… В Донецке осталось много патриотов, но они вынуждены смириться с теми условиями, в которых оказались. Игнорирование Федерацией футбола тех футболистов, которые сейчас в России, – это тоже неправильно. Это политическое решение…
У меня много знакомых и в Москве, и в России. У них совсем другое представление об Украине. Я не знаю, как они войну выиграли (улыбается). Правда, войну выигрывали все – и украинцы в частности. Украинцы больше своих жизней положили. А русские – бздуны. Маленький карлик напугал их так, что все – и артисты, и военные – его боятся. Они убеждены, что мы поступаем неправильно, воюя с «русским миром».
Трудно убедить людей, которые являются пенсионерами и выросли в Советском Союзе. Они думают, что Россия им даст – нет, не деньги – молодость. Они ностальгируют по былым временам, в чем их тоже трудно обвинять. Люди попали в такую трудную ситуацию, в которой поставлены на грань выживания.
На Донбассе хоронят столько людей, сколько не хоронят ни в одной другой области. Люди мрут, так как низкий уровень жизни, а лекарств нет. Звонят, мы некоторые препараты привозим… Не сказать, что здесь уже совсем голодомор – нет. Голодомор в человеческих сердцах, понимаете?
Человеку даровано счастье рождением и страной. Не все родились в США. Но менять государство можно только в том случае, если тебя преследует какой-то режим. Я три года работал за пределами родины и чувствовал ностальгию. Ностальгия – это очень страшное понятие, когда по ночам снятся родные дома, друзья.
Я не сторонник того, чтобы менять страну. Мало того, что менять, но и предать Украину. Менять можно, предавать – нет. Больно смотреть на людей, тупо предавших Украину, которая их родила. Ведь не только мать рожает – человек воспитывается в том обществе, в котором живет.
В Донецке я часто встречаюсь с людьми. Они тупо не могут думать самостоятельно! Это ужас, понимаете? Они не оценивают обстановку. И таких людей – много. Сказать, что они враги – не только неправильно, но и преступно. Но эти люди самостоятельно не анализируют, не догадываются об истинном положении вещей.
Мне интересно, почему молчит Украина?! Почему в Донецке нет украинского телевидения? Создавали же специальное министерство… Почему оно не занимается этим? Что, простые люди это должны делать? Большой вопрос к президенту. Я уверен, что люди, которые занимались разными «комбинациями», не должны быть во власти. Бизнесмены не должны быть во власти. Потому что весь их бизнес был сделан на, как бы вам сказать, подпольной основе. Они обманывали людей. Если ты обманул один раз, второй, третий – потом не сможешь остановиться. Вот я вижу в наших руководителей – они бизнесмены, в основном.
Ну что, народ должен делать Майдан, или как? Ну хорошо, могли же политики приехать в эти зоны, посмотреть, как люди живут. Я уверен, что процентов 90 из жителей Донбасса не хотят такого режима, который там воцарился, но боятся признаться. Какие там люди собрались? Во-первых, те, которые не могут самостоятельно анализировать. Во-вторых, пенсионеры. В-третьих, такие, которые совершили определенное преступление и теперь боятся. Информация из Украины к этим людям не поступает.
О чем думают наши юристы и руководители? Неужели надеются, что оно само рассосется? Что маленький карлик сам сдаст Украину? (После паузы) Знаете, чего боятся маленькие? Ведь Гитлер был маленьким, Наполеон и Сталин – тоже. У них комплекс неполноценности! В России, в принципе, два карлика. Но тот, другой, в основном танцует. Знаете, чего больше всего боится Путин? Он знает, что в Украине его никто не боится. Вот это его самый большой кошмар. Он владеет информацией, что здесь его все посылают… далеко. Поэтому и запугивает разные народы.
Олег Бабий, Футбол 24
